воскресенье, 31 мая 2015 г.
Девиз велопарада "ударим велопробегом по безвелодорожью".
Ежегодный велопарад в Москве пройдет 31 мая. Движение машин ограничат.
Девиз велопарада "ударим велопробегом по безвелодорожью".
Так, невозможно будет проехать по участку Проспекта академика Сахарова, от Тургеневской площади и до улицы Садовая-Спасская, предупреждают в ГИБДД. С двух часов дня перестанут пускать машины по Чистопрудному, Покровскому, Яузскому бульварам, Овчинниковской и Озерковской набережным и внутренней стороне Садового кольца.
Как говорят в мэрии, в сегодняшнем велопараде ожидается участие более 20 тыс. человек. В велопараде прошлого года приняло участие около 10 тыс. человек.
Не смотря на планируемое увеличение участников в 2 раза, по сравнению с прошлым годом, велодорожек больше в 2 раза не стало.
Думаю в Амстердаму, где 40% горожан добираются на работу на велосипедах, такие парады и не снились. А у нас парады - по два раза в месяц.
суббота, 30 мая 2015 г.
Виталий Мутко: Please, question to me is russian
Виталий Мутко: Please, question to me is russian
http://echo.msk.ru/blog/day_video/1557038-echo/
http://echo.msk.ru/blog/day_video/1557038-echo/
Архитектура каменных домов, фото.
Архитектура каменных домов, фото.
пятница, 29 мая 2015 г.
"Практически все вынесено": камбоджийские полицейские "зачистили" острова Полонского
"Практически все вынесено": камбоджийские полицейские "зачистили" острова Полонского
Сотрудники правоохранительных органов Камбоджи "зачистили" семь островов, принадлежащих арестованному в этой стране и депортированному в Россию бизнесмену Сергею Полонскому. Об этом изданию "Собеседник"сообщил адвокат предпринимателя Славик Брсоян.
Отвечая на вопрос, что будет с активами бывшего владельца Mirax Group в Камбодже - островами, яхтой и тремя автомобилями, юрист сказал: "На островах уже вовсю идет изъятие имущества. Уже практически все вынесено". По его словам, всех работников и помощников бизнесмена в момент "зачистки" "закрыли в номерах, а все, что было, складывали в мешки и вывозили без разбору, включая личные вещи и банковские карты персонала".
Как утверждает Брсоян, одной сотруднице пришло SMS-сообщение, что с ее карты сняты шесть тысяч долларов овердрафта. "Какая была необходимость и в чьих интересах была устроена эта силовая акция?" - задается вопросом адвокат.
В окружении Полонского уверены, что, избавившись от него, камбоджийские власти получили возможность национализировать средства и недвижимость бизнесмена, общая стоимость которых может измеряться десятками миллионов долларов США, пишет газета"Коммерсант".
По сведениям местных СМИ, власти сейчас решают судьбу островов Полонского. Как отмечала газета Phnom Penh Post, острова остаются собственностью Камбоджи: Полонскому их отдали в 99-летнюю аренду под одобренные правительством инвестиционные проекты.
На содержание в СИЗО Полонский не жалуется
Адвокату Славику Брсояну уже удалось встретиться с Полонским в московском СИЗО, где он находится в настоящее время. По его словам, условия содержания там нормальные, во всяком случае, бизнесмен на них не жалуется.
"Но больше всего его интересовала судьба людей, которых задержали вместе с ним. Это шесть человек, которые просто находились в момент задержания рядом, и два адвоката, которые прилетели накануне его депортации", - поведал адвокат "Собеседнику".
В свою очередь ТАСС Славик Брсоян рассказал, что все граждане России, задержанные с Полонским в Камбодже, также депортированы и находятся в России. "Это пять человек, включая двух адвокатов. Все они уже в России", - сказал он.
Брсоян уточнил, что "в настоящее время задержанными в Камбодже остаются два человека - граждане Латвии и Украины". По словам адвоката, к депортированным из Камбоджи гражданам у российских властей нет претензий. "Они не были тут задержаны, и к ним никаких претензий с стороны правоохранительных органом нет", - сказал он. Пресса ранее писала, что соратников Полонского якобы обвинили в попытке организовать его побег из-под стражи.
Напомним, Сергея Полонского задержали 15 мая на собственной яхте в Камбодже за нарушение местного миграционного законодательства. Сотрудники иммиграционного департамента установили, что у Полонского была действующая виза, однако у него не оказалось при себе паспорта. Именно это и стало причиной депортации, пояснили власти.
Cрок следствия по делу Полонского продлен до 11 июля
Через два дня после задержания Полонский был депортирован в Россию и помещен в СИЗО "Матросская тишина". В Москве ему предъявлено обвинение в мошенничестве в особо крупном размере. В июне 2013 года Следственный департамент МВД РФ заочно предъявил Полонскому обвинение в мошенничестве в особо крупном размере при строительстве ЖК "Кутузовская миля". Через месяц предприниматель был объявлен в международный розыск, а 13 августа 2013-го Тверской суд Москвы заочно арестовал его.
27 января 2014 года СК возбудил в отношении предпринимателя еще одно дело - о мошенничестве по признакам ч. 4 ст. 159 УК РФ по факту хищения денежных средств дольщиков, привлеченных для строительства ЖК "Рублевская Ривьера". Позже два дела были соединены в одно производство.
В среду адвокат Славик Брсоян заявил ТАСС, что его подзащитный все еще не готов давать показания в качестве обвиняемого. "Он будет давать показания, когда будет готов. Это его право, но пока от него такого волеизъявления не поступало", - сказал защитник.
Адвокат отметил, что срок следствия по уголовному делу его подзащитного продлен до 11 июля. По его словам, Полонский в настоящее время изучает материалы дела. Ранее бизнесмен отказался давать показания в качестве обвиняемого, сославшись на акклиматизацию после перелета из Камбоджи.
Сын главного соперника Полонского в Камбодже перешел на новую работу
Тем временем местные СМИ сообщили в среду, что капитан камбоджийской полиции российского происхождения Остап Дорошенко, сын бизнесмена Николая Дорошенко, бывшего партнера, а ныне главного соперника Сергея Полонского в Камбодже, переведен из иммиграционной полиции Сиануквиля на службу в управление кадров МВД Камбоджи в Пномпене. Об этом сообщает газета Сambodia Daily.
Остап Дорошенко, как и его отец, c 2007 года имеет гражданство Камбоджи. Семья живет в курортном городе Сиануквиль в провинции Преах Сианук больше двадцати лет, отмечает РИА "Новости".
Новый начальник управления полиции провинции бригадный генерал Чуон Нарин, назначенный на эту должность в результате антикоррупционной чистки два месяца назад, заявил газете Phnom Penh Post, что перевод Дорошенко в Пномпень - это "обычная ротация полицейского офицера". Сам Дорошенко заявил, что "все очень скоро изменится" и он должен вернуться в Сиануквиль.
Газета не сообщает, является ли перевод в Пномпень повышением или понижением для Дорошенко, однако упоминает в связи с произошедшим антикоррупционную чистку рядов полиции провинции Преах Сианук и недавнюю депортацию Сергея Полонского, с которым у обоих Дорошенко в последнее время были враждебные отношения.
Полонский и Николай Дорошенко ранее были партнерами по бизнесу. Однако отношения испортились, и Полонский обвинил Дорошенко в присвоении его активов на 10 миллионов долларов. Оба неоднократно подавали заявления друг на друга в местные суды и полицию. Когда в марте Дорошенко оказался в тюрьме по одному из заявлений Полонского, его сын Остап в интервью местной газете заявил, что "пришла очередь Полонского садиться в тюрьму".
четверг, 28 мая 2015 г.
суббота, 23 мая 2015 г.
Оцилиндрованное бревно камерной сушки.
Оцилиндрованное бревно камерной сушки.
Сруб из бревна
.jpg)
Подробнее:
.jpg)
http://bst-dom.ru/prays/pilomaterialy/ocilindrovannoe-brevno-kamernoy-sushki/
Преимущества материала:
- Это экологически чистый материал.
- Срубы домов, выполненные из оцилиндрованного бревна, «дышат», пропуская воздух и влагу через стены.
- Долговечность и прочность. Дом из такого материала прослужит Вам не одно десятилетие.
- Дома из оцилиндрованного бревна имеют меньшую стоимость, чем каменные дома.
- Они сохраняют неповторимую красоту дерева. Естественные узоры на поверхности придают внешнему облику и интерьеру удивительное изящество и разнообразие.
- Оцилиндрованное бревно камерной сушки не подвержено растрескиванию, см. ТУ.
Термическая обработка древесины позволяет получить материал, влажность которого находится в интервале от 18 до 22%. Это в 3 раза ниже естественного уровня! Кроме того, термическая обработка снижает вероятность последующего поражения древесины грибками и плесенью (т.н. синева). Сруб из высушенного дерева дает минимальную усадку – 3-5% за первый год после возведения строения.
При эксплуатации дома, построенного из сухого бревна, можно не ждать неприятных сюрпризов в виде трещин, кручения и коробления. Все трещины образуются на "оцилиндровке" еще в период камерной сушки – внутренние напряжения в древесине прорываются наружу. Камерная сушка занимает от трех до четырех недель.
Цена на оцилиндрованное бревно камерной сушки (дерево хвойных пород -сосна, ель)
среда, 20 мая 2015 г.
«Диктатуры богатыми не бывают».
«Диктатуры богатыми не бывают». Андрей Мовчан о человеческой цене сталинской индустриализации
Экономист, руководитель экономической программы Московского центра Карнеги Андрей Мовчан опубликовал в своем фейсбуке ответ на вопрос читателя об оценке сталинского периода советской истории с учетом «экономических и индустриальных» показателей. В получившемся тексте — отчасти художественном, отчасти публицистическом — Мовчан рисует страшный образ всепроникающего насилия над человеком в тоталитарном государстве, которое за своими масштабами и жестокостью теряет всякий «экономический» смысл. Мы приводим ответ Андрея Мовчана целиком.
Оказывается, меня можно вывести из себя! Ура, я живой!
Евгений Грин пишет мне вопрос в комментариях:
"Андрей, у меня был в голове совершенно другой комментарий, потом я прочитал про Сталина. И возник вопрос. Сталин кроме поругания и забвения больше ничего не заслуживает? Его можно рассматривать только как кровавого тирана и экономические, индустриальные вопросы не важны?"
Евгений, сразу прошу прощения за эмоции, я уважаю Вас и Ваш вопрос. Но уж больно он страшный.
Итак, Евгений, любитель частных самолетов и гоночных машин, судя по заставке в ФБ, носитель длинных волос и любитель публичных выступлений судя по фотографии. Рассказываю:
Вы уже десяток лет, после голодного студенчества, когда одну шинель вам приходилось носить пять зим, а ботинки (тоже одни) вам латал знакомый сапожник "за так", работаете инженером в КБ в Москве. На дворе расцвет СССР, Вы недавно смогли с женой и дочкой переехать из холодного угла избы ее родителей в районе нынешней ул Свободы в отдельную комнату 9 кв.м. в доме-малоэтажке на Соколе (правда у вас на 18 комнат один туалет и кран, из которого течет ржавая холодная вода, но по сравнению с промерзающим углом это — роскошь). Жена работает учителем в школе, дочь — в яслях (вам повезло), двух зарплат с шестидневной работы вам хватает на скромную еду и типовую одежду, иногда к празднику вы можете даже подарить что-то жене — например "вечную" ручку. Жену вы любите и балуете — она молодая (родилась в канун революции), уже "новый человек", нежная и добрая. Зря вы ее балуете — не знает она, что можно, а что нельзя. Лучше бы били, как большинство ваших бывших соседей по деревне ее родителей! Как то в школе на педсовете, на разборе, почему не все учителя в достаточной степени доносят до классов справедливость и своевременность расправы с предателями и изменниками, она не только не выступает с сообщением о всеобщей радости, но даже тихо говорит своей многолетней подруге и коллеге: "как этому вообще можно радоваться — какие бы они ни были — они же люди!". Говорит она это тихо, но доносов будет написано целых три, один — от подруги. Жену вашу возьмут через неделю, в час ночи. Будут спокойны и вежливы, вы на два голоса будете кричать, что это ошибка, и они будут уверять — конечно ошибка, но у нас приказ, мы довезем до места, там разберутся и сразу отпустят. Утром вы начнете пытаться выяснять, а ваши друзья, на вопрос, как выяснить, будут уходить от разговора — и сразу от вас, при следующей встрече вас просто не замечая. Наконец вы дорветесь до нужного кабинета, но вместо ответов вам начнут задавать вопросы и покажут признательные показания — ваша жена была членом троцкистской группы, связанной с японской разведкой. Цель — развращать школьников и опорочивать советскую власть. На листе с показаниями будет ее подпись — дрожащая и слабая, в углу две капли крови. От вас будут требовать дать косвенные улики — "не могла же она не говорить с вами на эти темы? С кем из подозрительных лиц она встречалась?" Вы будете кричать "Этого не может быть, я знаю ее! Это провокация контрреволюционеров! Я буду жаловаться вплоть до товарища Сталина" "Ну хорошо, — скажут вам. — Вы сами решаете, помогать органам, или нет. Идите". Впрочем, возможно, что вид крови вызовет у вас приступ тошноты, к голове прильет, станет жарко, руки похолодеют и начнут мелко дрожать, а в груди появится мерзкое чувство тоски. Вы сгорбитесь и неожиданно услышите свой голос, говорящий "Да, да, да, конечно, теперь я понимаю, да, она говорила мне не раз, но я думал что это она — от доброты, но я, знаете ли, я всегда ей твердо говорил..." "Пишите" — подвинет вам карандаш "начальник". И вы напишете. Но это неважно, потому что в обоих случаях за вами прийдут через 4 дня — 4 дня, в течение которых вас не будут замечать коллеги и знакомые, и даже родители жены не пустят вас на порог. Вы пройдете все стадии — возмущения и страха; после первых побоев — ужаса и возмущения; когда вы усвоите, что бить вас будут дважды в день — в камере "по-народному", отбивая почки, ломая нос и разбивая лицо, а на допросе — "по-советски", выбивая печень, разрывая диафрагму, ломая пальцы, раздавливая половые органы — вы сживетесь с ужасом, и никаких других чувств у вас больше не будет. Вы даже не будете помнить, что у вас была дочь (и где она?) и жена.
Вам повезет. Вы быстро подпишете все, что надо. Еще 6 человек возьмут на основании ваших показаний — лишь одного из них вы знаете, это тот коллега, который отказался с вами здороваться. Когда вы будете подписывать показания на него, только на этот миг, у вас проснутся человеческие чувства — вы будете испытывать злорадное удовлетворение. Чудо будет в том, что вас обвинят всего лишь в недонесении (либо следователям приятно сочинять сложные истории, либо — есть разнарядка на разные статьи). Вы отправитесь в лагерь, просидев 5 лет попадете на фронт, в первом же бою вас ранят в руку, она так никогда и не выздоровеет до конца и поэтому опять на фронт вы не попадете — вас вернут в ваше КБ. Бить вас в лагере (чуть вернемся назад) будут еще много и часто, зубы будут выбиты, нос свернут навсегда, пальцы, которые умели играть на гитаре, больше никогда не смогут даже нормально держать ручку. Вы никогда уже не сможете спокойно смотреть на еду и будете запасать под подушкой черные корки, вы будете пожизненно прихрамывать, никогда не спать больше четырех часов и вскакивать от каждого шороха, а звук машины за окном ночью будет вызывать у вас сердечный приступ.
Вы попытаетесь найти вашу дочь, но не найдете — ее отправили в специальный детдом для детей врагов народа, дальше война и следы теряются. Архивы бы помогли, но они закрыты и не будут открыты.
Вы никогда не узнаете, что сталось с вашей женой, но я вам расскажу — я же все знаю. Вашу жену доставили в приемник и сразу там же, не дожидаясь допроса, изнасиловали находившиеся в том же приемнике уголовники. Их было шестеро, у них было два часа, охрана не торопилась, а следователь запаздывал — много работы. Она сопротивлялась примерно минуты три, пока ей не выбили 5 зубов и не сломали два пальца. Вот почему ей было трудно подписывать признание. Но кровь на бумаге была от разорванного уха (разбитый нос уже не кровоточил после пятичасового допроса). Ухо ей разорвали на допросе — следователь, не дожидаясь ответа, будет ли она признаваться, ударил ее несколько раз подстаканником по голове (на самом деле он злился, что чай холодный, работы до черта, и девка красивая и в теле, почему сволоте уголовной можно, а ему — офицеру — нет?!). Она тоже быстро все признала и подписывала все, что скажут — один раз только она заколебалась — когда подписывала показания на вас. Но ей сказали, что отправят в мужскую камеру, и она подписала. Ее тоже быстро отправили в лагерь. Но она была менее гибкой — вы быстро научились прислуживать блатным и воровать пайку когда никто не видит, а она все пыталась защищать других от издевательств, за что ее ненавидели и блатные и забитые доходяги. Как-то через примерно год, когда она сказала что-то типа "нельзя же так бить человека!", кто-то из блатных баб придумал — "ах нельзя? ну так мы должны тренироваться, чтобы правильно научиться — даешь, *****, ДОСААФ!" Ее раздели и били, показывая друг-другу, кто как умеет, а "политических" заставили оценивать удары по десятибалльной шкале. Каждый удар вызывал оживленные споры среди жюри — ведь надо было отдать кому-то предпочтение, а проигравший мог обидеться. Никто не заметил, когда она умерла — упала быстро, били лежащую. Заметившая сказала: “****, сдохла, так не интересно. Шабаш всем!"
Вы прожили еще 15 лет после войны, умерли в 50 лет от инсульта. Вы жили все это время конечно не в своей старой комнате на Соколе, а в полукомнате, которую Вам выделил Минсредмаш (за картонной перегородкой жила семья из 4 человек, дверь была одна, но и туалет уже всего на 7 комнат). Половину этого времени вы получали большинство товаров (а нужно то вам было всего ничего) по карточкам и талонам. Вы так и не успели купить радиоприемник, слушали радиоточку, которая была на половине соседей, но почти всегда включена. Когда у вас отказала левая половина, вас уже через 6 часов вывезли в больницу и положили на матрас в коридоре. К вам не подходили, так как признали безнадежным. Вы умирали в своей моче и экскрементах еще около суток, но это было ничто по сравнению с лагерем — это было так же хорошо, как отправка на фронт, как ранение, как узнать, что рука не будет работать, как верить в то, что ваша жена умерла и не мучается (до 56-го вы только верили, а не знали).
Я хочу чтобы вы знали: все, что с вами случилось нельзя рассматривать в отрыве от экономических и индустриальных вопросов. Ибо есть еще те, кто верит, что Россия стала экономически сильной если не за счет ваших небольших неприятностей, то по крайней мере одновременно с ними.
Ну что ж. Давайте не будем в отрыве. Россия в это же время пережила чудовищный голод (до 8 млн жертв, до 3 млн умерших напрямую от голода) — единственная в Европе. Россия распродала фантастические запасы драгоценностей и искусства. Россия содержала в голоде, холоде и болезнях своих граждан — все время до войны и 20 лет после. Для чего? Для того чтобы суметь выпускать только и исключительно — танки, пушки, военные самолеты и автомобили, обмундирование и сапоги. Россия ни тогда, ни после того, не смогла произвести ни одного стоящего потребительского товара, ни одной своей технологии (даже ракеты и ядерную бомбу украли). Правда груды танков не спасли СССР от вдвое меньшего по численности и вооруженности врага, который пропахал всю европейскую часть пока мы перевооружались американскими подачками и ели американскую тушенку.
Цена страха Европы перед коммунизмом, цена Сталинской стратегии "ледокола", цена коллаборационизма перед войной — 26 млн жизней. Цена репрессий — не менее 3 млн трупов и 6 млн вернувшихся из лагеря. Цена раскулачиваний и "вредительских-расхитительских" законов — еще 4 млн. Треть страны. Зачем? Чтобы сперва за счет Запада начать делать плохую сталь и старые танки, а потом уставить свои заводы трофейными станками и работать на них до 21-го века? Чтобы безнадежно отстать в сельском хозяйстве (генетика — буржуазная лженаука) и кибернетике (продажная девка империализма)? Чтобы до 90-х годов не изжить бараки, до 80-х не избавиться от господства коммуналок? Чтобы телевизор через 30 лет после войны стоил полугодовую зарплату кандидата наук, автомобиль — 5 лет работы, квартира (кооператив!) — 20 лет работы, если позволят, и где дадут — там дадут?
СССР родился нищей страной, был нищей страной при Сталине и умер нищей страной. Диктатуры богатыми не бывают (если это не Сингапур).
Нам нужна десталинизация. Это чудовище и спустя 60 лет после смерти продолжает тянуться к нам своими лапами — через тех, у кого нет воображения. Надеюсь у вас оно есть, и вы сможете представить себе: ваш ребенок наконец уснул, и вы с женой посидели у лампы, на которую накинут платок, стоящей на стуле. Она говорила вам что-то о том, как это жестоко — не только наказывать предателей (ну конечно, иначе никак, я же понимаю), но еще и радоваться казням — это же средневековье какое-то, я же учитель истории, я же знаю... Вы еще сказали ей "смотри, договоришься!" и смеялись. Вы легли за полночь и еще не заснули, когда услышали шум машины под окном. Машин в то время ездило мало, но мало ли, что за дела у людей в городе — вы не придали этому значения...
Евгений Грин пишет мне вопрос в комментариях:
"Андрей, у меня был в голове совершенно другой комментарий, потом я прочитал про Сталина. И возник вопрос. Сталин кроме поругания и забвения больше ничего не заслуживает? Его можно рассматривать только как кровавого тирана и экономические, индустриальные вопросы не важны?"
Евгений, сразу прошу прощения за эмоции, я уважаю Вас и Ваш вопрос. Но уж больно он страшный.
Итак, Евгений, любитель частных самолетов и гоночных машин, судя по заставке в ФБ, носитель длинных волос и любитель публичных выступлений судя по фотографии. Рассказываю:
Вы уже десяток лет, после голодного студенчества, когда одну шинель вам приходилось носить пять зим, а ботинки (тоже одни) вам латал знакомый сапожник "за так", работаете инженером в КБ в Москве. На дворе расцвет СССР, Вы недавно смогли с женой и дочкой переехать из холодного угла избы ее родителей в районе нынешней ул Свободы в отдельную комнату 9 кв.м. в доме-малоэтажке на Соколе (правда у вас на 18 комнат один туалет и кран, из которого течет ржавая холодная вода, но по сравнению с промерзающим углом это — роскошь). Жена работает учителем в школе, дочь — в яслях (вам повезло), двух зарплат с шестидневной работы вам хватает на скромную еду и типовую одежду, иногда к празднику вы можете даже подарить что-то жене — например "вечную" ручку. Жену вы любите и балуете — она молодая (родилась в канун революции), уже "новый человек", нежная и добрая. Зря вы ее балуете — не знает она, что можно, а что нельзя. Лучше бы били, как большинство ваших бывших соседей по деревне ее родителей! Как то в школе на педсовете, на разборе, почему не все учителя в достаточной степени доносят до классов справедливость и своевременность расправы с предателями и изменниками, она не только не выступает с сообщением о всеобщей радости, но даже тихо говорит своей многолетней подруге и коллеге: "как этому вообще можно радоваться — какие бы они ни были — они же люди!". Говорит она это тихо, но доносов будет написано целых три, один — от подруги. Жену вашу возьмут через неделю, в час ночи. Будут спокойны и вежливы, вы на два голоса будете кричать, что это ошибка, и они будут уверять — конечно ошибка, но у нас приказ, мы довезем до места, там разберутся и сразу отпустят. Утром вы начнете пытаться выяснять, а ваши друзья, на вопрос, как выяснить, будут уходить от разговора — и сразу от вас, при следующей встрече вас просто не замечая. Наконец вы дорветесь до нужного кабинета, но вместо ответов вам начнут задавать вопросы и покажут признательные показания — ваша жена была членом троцкистской группы, связанной с японской разведкой. Цель — развращать школьников и опорочивать советскую власть. На листе с показаниями будет ее подпись — дрожащая и слабая, в углу две капли крови. От вас будут требовать дать косвенные улики — "не могла же она не говорить с вами на эти темы? С кем из подозрительных лиц она встречалась?" Вы будете кричать "Этого не может быть, я знаю ее! Это провокация контрреволюционеров! Я буду жаловаться вплоть до товарища Сталина" "Ну хорошо, — скажут вам. — Вы сами решаете, помогать органам, или нет. Идите". Впрочем, возможно, что вид крови вызовет у вас приступ тошноты, к голове прильет, станет жарко, руки похолодеют и начнут мелко дрожать, а в груди появится мерзкое чувство тоски. Вы сгорбитесь и неожиданно услышите свой голос, говорящий "Да, да, да, конечно, теперь я понимаю, да, она говорила мне не раз, но я думал что это она — от доброты, но я, знаете ли, я всегда ей твердо говорил..." "Пишите" — подвинет вам карандаш "начальник". И вы напишете. Но это неважно, потому что в обоих случаях за вами прийдут через 4 дня — 4 дня, в течение которых вас не будут замечать коллеги и знакомые, и даже родители жены не пустят вас на порог. Вы пройдете все стадии — возмущения и страха; после первых побоев — ужаса и возмущения; когда вы усвоите, что бить вас будут дважды в день — в камере "по-народному", отбивая почки, ломая нос и разбивая лицо, а на допросе — "по-советски", выбивая печень, разрывая диафрагму, ломая пальцы, раздавливая половые органы — вы сживетесь с ужасом, и никаких других чувств у вас больше не будет. Вы даже не будете помнить, что у вас была дочь (и где она?) и жена.
Вам повезет. Вы быстро подпишете все, что надо. Еще 6 человек возьмут на основании ваших показаний — лишь одного из них вы знаете, это тот коллега, который отказался с вами здороваться. Когда вы будете подписывать показания на него, только на этот миг, у вас проснутся человеческие чувства — вы будете испытывать злорадное удовлетворение. Чудо будет в том, что вас обвинят всего лишь в недонесении (либо следователям приятно сочинять сложные истории, либо — есть разнарядка на разные статьи). Вы отправитесь в лагерь, просидев 5 лет попадете на фронт, в первом же бою вас ранят в руку, она так никогда и не выздоровеет до конца и поэтому опять на фронт вы не попадете — вас вернут в ваше КБ. Бить вас в лагере (чуть вернемся назад) будут еще много и часто, зубы будут выбиты, нос свернут навсегда, пальцы, которые умели играть на гитаре, больше никогда не смогут даже нормально держать ручку. Вы никогда уже не сможете спокойно смотреть на еду и будете запасать под подушкой черные корки, вы будете пожизненно прихрамывать, никогда не спать больше четырех часов и вскакивать от каждого шороха, а звук машины за окном ночью будет вызывать у вас сердечный приступ.
Вы попытаетесь найти вашу дочь, но не найдете — ее отправили в специальный детдом для детей врагов народа, дальше война и следы теряются. Архивы бы помогли, но они закрыты и не будут открыты.
Вы никогда не узнаете, что сталось с вашей женой, но я вам расскажу — я же все знаю. Вашу жену доставили в приемник и сразу там же, не дожидаясь допроса, изнасиловали находившиеся в том же приемнике уголовники. Их было шестеро, у них было два часа, охрана не торопилась, а следователь запаздывал — много работы. Она сопротивлялась примерно минуты три, пока ей не выбили 5 зубов и не сломали два пальца. Вот почему ей было трудно подписывать признание. Но кровь на бумаге была от разорванного уха (разбитый нос уже не кровоточил после пятичасового допроса). Ухо ей разорвали на допросе — следователь, не дожидаясь ответа, будет ли она признаваться, ударил ее несколько раз подстаканником по голове (на самом деле он злился, что чай холодный, работы до черта, и девка красивая и в теле, почему сволоте уголовной можно, а ему — офицеру — нет?!). Она тоже быстро все признала и подписывала все, что скажут — один раз только она заколебалась — когда подписывала показания на вас. Но ей сказали, что отправят в мужскую камеру, и она подписала. Ее тоже быстро отправили в лагерь. Но она была менее гибкой — вы быстро научились прислуживать блатным и воровать пайку когда никто не видит, а она все пыталась защищать других от издевательств, за что ее ненавидели и блатные и забитые доходяги. Как-то через примерно год, когда она сказала что-то типа "нельзя же так бить человека!", кто-то из блатных баб придумал — "ах нельзя? ну так мы должны тренироваться, чтобы правильно научиться — даешь, *****, ДОСААФ!" Ее раздели и били, показывая друг-другу, кто как умеет, а "политических" заставили оценивать удары по десятибалльной шкале. Каждый удар вызывал оживленные споры среди жюри — ведь надо было отдать кому-то предпочтение, а проигравший мог обидеться. Никто не заметил, когда она умерла — упала быстро, били лежащую. Заметившая сказала: “****, сдохла, так не интересно. Шабаш всем!"
Вы прожили еще 15 лет после войны, умерли в 50 лет от инсульта. Вы жили все это время конечно не в своей старой комнате на Соколе, а в полукомнате, которую Вам выделил Минсредмаш (за картонной перегородкой жила семья из 4 человек, дверь была одна, но и туалет уже всего на 7 комнат). Половину этого времени вы получали большинство товаров (а нужно то вам было всего ничего) по карточкам и талонам. Вы так и не успели купить радиоприемник, слушали радиоточку, которая была на половине соседей, но почти всегда включена. Когда у вас отказала левая половина, вас уже через 6 часов вывезли в больницу и положили на матрас в коридоре. К вам не подходили, так как признали безнадежным. Вы умирали в своей моче и экскрементах еще около суток, но это было ничто по сравнению с лагерем — это было так же хорошо, как отправка на фронт, как ранение, как узнать, что рука не будет работать, как верить в то, что ваша жена умерла и не мучается (до 56-го вы только верили, а не знали).
Я хочу чтобы вы знали: все, что с вами случилось нельзя рассматривать в отрыве от экономических и индустриальных вопросов. Ибо есть еще те, кто верит, что Россия стала экономически сильной если не за счет ваших небольших неприятностей, то по крайней мере одновременно с ними.
Ну что ж. Давайте не будем в отрыве. Россия в это же время пережила чудовищный голод (до 8 млн жертв, до 3 млн умерших напрямую от голода) — единственная в Европе. Россия распродала фантастические запасы драгоценностей и искусства. Россия содержала в голоде, холоде и болезнях своих граждан — все время до войны и 20 лет после. Для чего? Для того чтобы суметь выпускать только и исключительно — танки, пушки, военные самолеты и автомобили, обмундирование и сапоги. Россия ни тогда, ни после того, не смогла произвести ни одного стоящего потребительского товара, ни одной своей технологии (даже ракеты и ядерную бомбу украли). Правда груды танков не спасли СССР от вдвое меньшего по численности и вооруженности врага, который пропахал всю европейскую часть пока мы перевооружались американскими подачками и ели американскую тушенку.
Цена страха Европы перед коммунизмом, цена Сталинской стратегии "ледокола", цена коллаборационизма перед войной — 26 млн жизней. Цена репрессий — не менее 3 млн трупов и 6 млн вернувшихся из лагеря. Цена раскулачиваний и "вредительских-расхитительских" законов — еще 4 млн. Треть страны. Зачем? Чтобы сперва за счет Запада начать делать плохую сталь и старые танки, а потом уставить свои заводы трофейными станками и работать на них до 21-го века? Чтобы безнадежно отстать в сельском хозяйстве (генетика — буржуазная лженаука) и кибернетике (продажная девка империализма)? Чтобы до 90-х годов не изжить бараки, до 80-х не избавиться от господства коммуналок? Чтобы телевизор через 30 лет после войны стоил полугодовую зарплату кандидата наук, автомобиль — 5 лет работы, квартира (кооператив!) — 20 лет работы, если позволят, и где дадут — там дадут?
СССР родился нищей страной, был нищей страной при Сталине и умер нищей страной. Диктатуры богатыми не бывают (если это не Сингапур).
Нам нужна десталинизация. Это чудовище и спустя 60 лет после смерти продолжает тянуться к нам своими лапами — через тех, у кого нет воображения. Надеюсь у вас оно есть, и вы сможете представить себе: ваш ребенок наконец уснул, и вы с женой посидели у лампы, на которую накинут платок, стоящей на стуле. Она говорила вам что-то о том, как это жестоко — не только наказывать предателей (ну конечно, иначе никак, я же понимаю), но еще и радоваться казням — это же средневековье какое-то, я же учитель истории, я же знаю... Вы еще сказали ей "смотри, договоришься!" и смеялись. Вы легли за полночь и еще не заснули, когда услышали шум машины под окном. Машин в то время ездило мало, но мало ли, что за дела у людей в городе — вы не придали этому значения...
Кому достанутся Мистрали?
Вашингтону следовало бы "выдернуть" французские корабли с рынка, чтобы они не достались Китаю, иначе баланс сил в Азии может существенно измениться, пишет The Diplomat.
Вашингтону следовало бы "выдернуть" французские корабли с рынка, чтобы они не достались Китаю, иначе баланс сил в Азии может существенно измениться, пишет The Diplomat.
США были серьезно обеспокоены, когда стало известно о покупке Россией двух французских вертолетоносцев типа "Мистраль", сейчас ситуация повторяется, но опасения Вашингтона теперь связаны с Пекином, пишет журнал The Diplomat.
СМИ ранее сообщали о том, что Франция может продать Китаю вертолетоносцы типа "Мистраль", построенные для России.
"Аналитики говорят о том, что для Вашингтона разумным было бы "выдернуть" "Мистрали" с рынка, чтобы они не достались Пекину, и без того располагающему динамично развивающимся и современным флотом. <…> Если Китай все же приобретет корабли, то это в будущем способно изменить баланс сил в Азии", — отмечает The Diplomat.
Журнал признает, что трудно представить продажу вертолетоносцев Китаю, учитывая все еще действующее эмбарго со стороны Европейского союза на экспорт вооружений в КНР, ставшее ответом на жесткое подавление Пекином студенческих протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году.
Вместе с тем, пишет The Diplomat, вероятность того, что Китай сможет "подхватить" "Мистрали" на открытом рынке, определенно вызывает опасения со стороны Соединенных Штатов — схожая ситуация уже была в 2014 году, когда появилась перспектива продажи судов России.
Издание подчеркивает, что вертолетоносцы были модифицированы, чтобы приспособить их к корабельным вертолетам Ка-27, стоящим на вооружении ВМФ России. Китай располагает как вертолетами Ка-27, так и модернизированными Ка-28 и обладает необходимой для эффективного использования такой техники инфраструктурой. Кроме того, Пекин может установить на "Мистралях" платформу противолодочной обороны.
Об этом пишет РИА Новости
Почему экономисты уезжают из России?
Почему экономисты уезжают из России?
В России стали «нежелательными» иностранные неправительственные организации и отечественные эксперты и ученые.
«Философский пароход» бесперебойно курсирует между Россией и рядом западных стран. И регулярно возвращается за очередным штучным товаром, который бы пригодился и на родине, но фактически обозначен как нежелательный. Сначала уголовным делом, мучительными процедурами на границе и прочими многозначительными атмосферно-политическими намеками вытолкнули за границу Сергея Гуриева. Затем реже стал бывать в Москве Сергей Алексашенко. Теперь вот Константин Сонин получил очень престижное предложение о работе в США, что стало одним из факторов наряду с политической атмосферой в стране, способствующих отъезду.
Есть что-то общее между отдельными российскими экономистами с мировыми именами, российскими НКО-«иностранными агентами» и иностранными некоммерческими организациями, которые в скором времени будут официально, по закону, названы «нежелательными». Все они, равно как и некоторые СМИ, и в самом деле нежелательные.
Не для страны - стране-то как раз они полезны, а для действующей в России власти.
Экономистов желательно отпустить, а не удерживать. «Иностранных агентов» - не пускать. «Нежелательных» - выдворять и закрывать.
Это отказ не только от денег, но и от современного образования, адекватных идей, практических рекомендаций. Судя по «делу экспертов», связанному с материнским «делом ЮКОСа», которое то ли закрыто, то ли не закрыто, то ли приостановлено, но в любой момент может быть возобновлено, высококлассные специалисты, в частности в экономике, нужны власти почти исключительно для доказательства преступных умыслов оппозиционных олигархов. И более ни для чего. Не нужны они в том числе для реальной экспертной работы на государство. Ему не нужна экспертиза, администрация и правительство работают с мифологемами вроде «импортозамещения». Иногда, впрочем, возникает необходимость в профессионалах высшего уровня для украшения экспертных советов крупных государственных компаний. Как заметил один коллега, там они делают доклады в логике песни Владимира Высоцкого: «Меня к себе зовут большие люди, чтоб я им пел «Охоту на волков».
В целом же к экспертам и академическим ученым относятся в полном соответствии с бессмертной фразой Виктора Черномырдина: «Мы соберем все ваши предложения и сложим их в одном место».
Впрочем, отношение к экономистам не эксклюзивно.
Хрестоматийный «кейс» коммуникаций власти и науки - история с ИНИОНом РАН: сначала не давали денег на реконструкцию библиотеки и, соответственно, всего разваливающегося здания института. Оно и понятно - зачем начальству библиотека? Затем произошла катастрофа - пожар. А виноват оказался директор - академик Юрий Пивоваров. Ему предъявлено обвинение в халатности. А ведь он хороший германист, мог бы и уехать, например, отсюда, а не тянуть героически на себе уникальную библиотеку почти без государственного финансирования.
Комментируя предстоящий отъезд Константина Сонина, пресс-секретарь президентаДмитрий Песков сказал то, что и должен был сказать пресс-секретарь: «В Кремле сожалеют, когда известные экономисты едут работать за границу. В Кремле приветствуют, когда известные экономисты приезжают работать в Россию - будь то наши граждане или зарубежные. Процессы эти встречные, поэтому ничего здесь особенного нет». Это не совсем так: вопрос в том, кто именно уезжает. И, наоборот, насколько существен поток «понаехавших тут» профессоров - а это даже не ручеек, а протечка какая-то. Если бы не усилия нескольких ведущих социально-экономических университетов, их бы здесь не было вовсе. А так отъезд лучших напоминает утечку капитала - она и симптоматична, и значима. Вполне корректно и сравнение с инвестиционным климатом - страна становится «экспертно-непривлекательной».
Симптоматично, что многие эксперты, всю жизнь занимавшиеся Россией, в последнее время отказываются сюда ехать даже в краткосрочные командировки. И это очень личное чувство, проистекающее на самом деле от любви к стране - разочарования и зря потраченных усилий.
«Нежелательные» организации при таком инвестиционном, экспертном и политическом климате и сами, безо всяких драконовских и избыточных уже законов, перестанут сотрудничать с Россией. Причем поскольку в новом, почти уже принятом законе о «нежелательных» сказано об «иностранных неправительственных организациях», а его авторы поясняют, что речь идет и о коммерческих зарубежных компаниях, депутаты закрывают не только политическое и экспертное, но и экономическое поле России. Как писал классик: «Ты не в Чикаго, / Моя дорогая. / Дом над Невою / Купить бы я рад... / Да не захочет / Продать Ленинград!»
Андрей Колесников
Источник: forbes.ru
Экспорт деревянных домов.
Экспорт прайс - Строительство деревянных и каменных домов 8-9852240745.
The company is the Best house offers construction of houses under the key. Wooden houses made of logs, timber frame and panel, handcrafted log homes. Stone houses, houses made of aerated concrete Ytong.
The company is the Best house offers construction of houses under the key. Wooden houses made of logs, timber frame and panel, handcrafted log homes. Stone houses, houses made of aerated concrete Ytong.
Деревянные дома на экспорт. фото строящихся домов на Кипре.
Деревянные дома на экспорт. фото строящихся домов на Кипре.
Хотите построить деревянный дом за границей?
Предлагаем оцилиндрованное бревно камерной сушки, брус профилированный и клееный с доставкой в страны Европы:
Австрия, Албания, Андорра, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Босния и Герцеговина, Ватикан, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Грузия, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Кипр, Латвия,Литва, Лихтенштейн, Люксембург, Македония, Мальта, Молдавия, Монако, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Россия, Румыния, Сан-Марино, Сербия, Словакия, Словения, Турция, Украина,Финляндия, Франция, Хорватия, Черногория, Чехия, Швейцария, Швеция, Эстония.
Предоставляем документы на вывоз и транспортировку морским контейнером, автотранспортом или ж/д транспортом до места назначения.
The company is the Best house offers construction of houses under the key. Wooden houses made of logs, timber frame and panel, handcrafted log homes. Stone houses, houses made of aerated concrete Ytong. Shipping by sea, road, rail.
Wooden house for export.
Exports of wooden structures in Europe and Asia.
Exports of wooden structures in Europe and Asia.
Austria, Albania, Andorra, Belarus, Belgium, Bulgaria, Bosnia and Herzegovina, Vatican, great Britain, Hungary, Germany, Greece, Georgia, Denmark, Ireland, Iceland, Spain, Italy, Cyprus, Latvia, Lithuania, Liechtenstein, Luxembourg, Macedonia, Malta, Moldova, Monaco, Netherlands, Norway, Poland, Portugal, Russia, Romania, San Marino, Serbia, Slovakia, Slovenia, Turkey, Ukraine, Finland, France, Croatia, Montenegro, Czech Republic, Switzerland, Sweden, Estonia.
Подробнее на стр Экспорт прайс
Об особенностях бизнеса в России и в Великобритании
Ресторатор Михаил Зельман — об особенностях бизнеса в России и в Великобритании
Фото: Tatiana Zommer for ForbesФото: Tatiana Zommer for Forbes
Фото: Tatiana Zommer for ForbesФото: Tatiana Zommer for Forbes
Основатель ресторанов Goodman Михаил Зельман два года назад продал бизнес в России и переехал в Лондон. В беседе с РБК он рассказал о причинах отъезда и о том, как российский бизнес выглядит глазами лондонца.
«Нет больше страсти развивать Goodman»
— Что представляет собой сейчас ваш бизнес в Лондоне?
— Сейчас у меня три стейк-хауса Goodman. Журнал Zagat [влиятельное американское издание, рейтингующее рестораны] присвоил нам рейтинг 27 баллов по еде — это самый высокий показатель среди стейк-хаусов Лондона. Есть еще несколько заведений с такой же оценкой, но выше мы ни у кого не видели. Но новых Goodman мы строить не хотим — нет страсти развивать эту сеть так, как мы это делали раньше. У меня есть идея по новому стейк-хаусу, но он будет называться по-другому. Скорее всего, Zelman Steak House.
— Новый концепт значительно отличается от Goodman?
— Нет, просто мир не стоит на месте. Мы за последние 100 лет начали жить в два раза дольше, и нас, людей, теперь почти в десять раз больше. Уживаться приходится разным поколениям. Goodman имеет свою целевую аудиторию, а у меня есть идея, как мясную культуру принести более молодому поколению.
— Кто сейчас основная аудитория Goodman и для кого будет новый проект?
— А как развивается другой ваш лондонский проект — Burger & Lobster?
— Мы открыли один ресторан в Нью-Йорке. У нас уже шесть заведений в Лондоне, седьмой — в столице Уэльса Кардиффе. И два строим. Планы по Burger & Lobster у нас амбициозные: в ближайшие два года мы откроем еще 12 ресторанов.
— Будут ли новые страны присутствия?
— Мы продали франшизу на Ближний Восток и в Скандинавию. Первый ресторан откроется в Арабских Эмиратах. Ищем партнеров в Азии и в Центральной Европе. Надеюсь, что когда-нибудь приеду в Москву и открою Burger & Lobster.
— То есть на Москву франшиза не продается?
— Нет, я сам хочу приехать и открыть.
— Предложения от российских рестораторов о покупке франшизы были?
— Много, мы даже думали о том, чтобы сделать франшизу. Но, к сожалению, лобстеры и мясо попали под санкции. Хотя в России сейчас можно найти хорошее мясо, в этом плане большой прогресс. И в связи с этим я хочу всех людей, которые занимались развитием скотоводства, поблагодарить и поздравить. Я лично очень горжусь тем, что произошло на этом рынке, это одно из наших завоеваний.
— Вы имеете в виду импортозамещение по мясу?
— В двух словах: у нас никогда не было мясного скотоводства, было только молочное. Но за последние десять лет появились энтузиасты, которые начали его развивать. Это Николай Бобин (агрохолдинг «Зерос») в Липецке, это ребята в Воронеже… их очень много. Поэтому мясо мы могли бы найти, а вот лобстеров, увы, нет.
«Импортозамещение — это недопустимое лицемерие»
— У вас остался какой-то бизнес в России?
— Нет, я все продал еще до ситуации с Крымом, до кризиса. Многие считают, что я провидец и все предугадал, но это не так. Я просто хотел воплотить в жизнь свой монопродуктовый манифест: в ресторане может быть одно блюдо, и это заведение будет популярно. И уехал открывать Burger & Lobster.
— Одна из версий по поводу причин продажи ваших российских активов состоит в том, что вы опасались их рейдерского захвата. Это так?
— Нет. Когда я продавал бизнес, у меня не было иллюзий. Когда в стране нет рыночной экономики, то нет и рыночной цены. Я продавал за столько, сколько заплатят. И моя задача была никого не подставить. Часто в России, когда кто-то начинает продавать активы, как раз и слетаются рейдеры. Поэтому я очень боялся подставить коллег и партнеров. Среди моих партнеров были и такие, которых и рейдеры, мягко говоря, боятся. Я очень не хотел уехать с билетом в один конец, как это часто бывает в нашей стране, поэтому думал, как сделать свой отъезд максимально корректным. Было два варианта: или я уехал развивать бизнес Burger & Lobster, или я предатель. Моя задача была не стать предателем. Я продавал бизнес потому, что понимал: быть успешным ресторатором в Лондоне и в России одновременно невозможно.
— Вы сейчас следите за «Арпикомом» и его развитием?
— Для меня всегда «Арпиком» был связан с людьми. Само название у меня не вызывает никаких чувств, так же как и Goodman. С людьми я поддерживаю связь, слежу за их карьерами через Facebook. Отъезд начальника в лице меня открыл «люк» для ребят, которые сделали невероятные карьеры в компаниях или собственном бизнесе, многие работают бренд-шефами крупных мясных компаний.
— Верно ли, что большая часть вашей команды покинула ресторанный холдинг?
— Я знаю, что там поменялся менеджмент, но не знаю, кто пришел. Там свои акционеры и менеджеры, и я не являюсь частью холдинга уже несколько лет, поэтому давать какие-то комментарии не считаю правильным.
— Когда вы продавали долю партнерам, каково было финансовое положение холдинга?
— У нас никогда не было проблем. Только самый первый год мы ничего не заработали. Когда я продавал активы, рынок не был в таком кризисе. Теперь на «Арпиком» навалилась куча проблем, в том числе санкции по мясу, и девальвация, и по аренде. Не хочу комментировать то, что сейчас происходит. Я работал в отличных «парниковых» условиях. Нынешнюю ситуацию я не мог представить даже в самых страшных снах. Для меня это был бы огромный удар. Потому что, во-первых, я строил «Арпиком» для middle-класса, к которому сам себя причислял. Но в какой-то момент этот средний класс у нас отменили, а потом стейк-хаус оказался без мяса.
— А как же то самое, появившееся, российское мясное животноводство?
— Когда нет конкуренции, проигрывают все. Поскольку я хотел делать идеальные стейки, для меня конкуренция была вопросом жизни и смерти. Когда была Австралия, Аргентина, российское мясо, они только дополняли друг друга. Импортозамещение — то, что у нас в России называют этим словом — это недопустимое лицемерие и недопустимый непрофессионализм. Когда мы называем импортозамещением то, что завезли бычков или линию запустили... Импортозамещение — это когда мы начнем улучшать технологию, когда появятся инженеры, люди с вдохновением, которые что-то придумывают, начинают производить конкурентные товары. Мы сделали уже импортозамещение с машинами, купили конвейер Fiat, и во что это все превратилось? Основная задача в любой стране мира — создать условия для развития человеческого капитала. А пока единственное, что мы хорошо делаем, — это производим лозунги. Лучшие в мире лозунги еще Маяковский начал делать, а мы так и продолжаем. Импортозамещение мяса... само словосочетание комично слышать отсюда, с Туманного Альбиона.
— Считаете, что, закрывая импорт мясной продукции, мы лишаем своих производителей какого-либо стимула улучшать продукцию?
— Я смотрю сквозь призму своего дела. Для меня очевидно, что качество мяса в моих ресторанах становится лучше и оно продается дешевле, если на рынке больше конкуренции. Мы закрыли границу. На сколько? На 12 месяцев? На 24? На всю жизнь? Политики сначала говорят одно, потом другое. Не только в России, везде. Сейчас люди начнут инвестировать в производство, а через 24 месяца начнется «великая оттепель» и срастание обратно с Западом, который взял и осознал величие нашей страны. И что будет?
«В неудаче Wendy’s в России виню только себя»
— В прошлом году американская сеть фастфуда Wendy’s, которую вы привели в Россию, приняла решение свернуть бизнес в нашей стране. Было ощущение, что американцы остались крайне разочарованы своим российским проектом. Что произошло?
— Этот кейс очень многому меня научил. Случай с Wendy’s — хороший пример того, как звездная болезнь влияет на бизнес. Вместо того чтобы развивать уникальный бренд Wendy’s, мы спорили о том, как подписать акционерное соглашение и сколько миллионов долларов мы получим, когда откроем сеть. А надо было идти и жарить бургеры, общаться с гостями. Мне очень жаль, что так получилось. Это пример того, как такие люди, как я, улетают в стратосферу.
— Кого вы имеете в виду, когда говорите «мы»? С кем вы спорили?
— Я виню только себя: вместо того чтобы идти в ресторан и делать бургеры, я ездил с охранниками, юристами и обсуждал, куда продавать, сколько десятков сотен ресторанов надо открыть… Я позиционировал себя как инвестор, который вкладывает деньги. В результате Wendy’s потеряла возможность выйти на российский рынок, а я потерял десятки миллионов долларов.
— Сколько вы вложили в проект?
— Я сейчас не помню. Потерял много денег. Надо было открыть ресторан в правильном месте и донести, что это котлета, которую делают из охлажденного мяса, и ее по качеству мяса, по весу нельзя сравнивать с другими брендами. Идея Wendy’s в том, что бургеры делают при вас и под вас. Они не лежат на раздаче. Мы этого не сделали.
— Если вы следите за русскими новостями, то, наверное, знаете о планах Сергея Михалкова и Андрона Кончаловского открыть сеть закусочных «Едим дома!»...
— Чтобы делать такие глупые вещи, нужно быть очень мудрыми людьми. Я даже не знаю, с какой стороны это комментировать.
— Вести бизнес в Лондоне сложнее, чем в России?
— Я вам скажу как человек, который здесь относительно успешен. Если сравнивать, то здесь рай для бизнесмена. Здесь свои сложности и трудности, а в России — свои. Но тут нет проблем с коррупцией, с признанием частной собственности. Не нужно идеализировать местные условия, просто тут своя специфика, и можно вполне успешно выйти на рынок. Я надеюсь, что придет тот день, который будет называться «перезагрузкой» или «великой оттепелью», когда я смогу быть полезен тем людям, которые хотят открыть в России бизнес, и не только ресторанный. Надеюсь, к этому моменту я не потеряю связи с Россией.
— Вы говорите, что невозможно быть одновременно хорошим ресторатором в Лондоне и Москве. А как тогда Аркадий Новиков справляется [крупный российский ресторатор Новиков открыл успешный ресторан Novikov в Лондоне и планирует реализовать еще несколько проектов]?
— Часто то, что одному хорошо, другому не очень. Аркаша может устраивать тренинги о том, как быть успешным ресторатором и в Англии, и в России. У меня, скажем так, не получилось.
«Смерть Немцова — это то, что привело меня в ступор»
— Есть ли какая-то новая волна русских в Лондоне?
— Я не ощущаю. Русская речь везде. Ее всегда было много, а так, чтобы увеличивалось число русских, — нет. От агентов я точно знаю, что когда Владимир Владимирович объявил решение баллотироваться, на следующий день было резкое увеличение запросов от русских на покупку квартир. Не знаю, насколько это правда.
— Есть ли ощущение какого-то общества, которому небезразлично то, что происходит в России?
— Не знаю ни одного русского, которого бы не беспокоила Россия. Я очень остро отреагировал на смерть Бориса Немцова. Мне уже казалось, что Россия не может вызвать у меня каких-то резких эмоций, положительных или отрицательных. Но смерть Немцова — это то, что привело меня в ступор. Могу сказать честно, я научился воспринимать Россию и любить ее такой, какая она есть, а не такой, какой мне хочется, чтобы она была. Циничность убийства показывает, что мы сделали еще один шаг к тому, чтобы победил не креативный класс, не путинцы, не питерцы, а победила какая-то другая сила. И не дай бог, что бы когда-нибудь она-таки победила в России.
— Вы бы поддержали Михаила Ходорковского?
— Я никогда не занимался политикой. Неужели в России так все плохо, что у повара спрашивают, что нужно сделать в стране, чтобы стало лучше? Общественная жизнь в понимании Михаила Борисовича Ходорковского меня абсолютно не интересует. Тем более я гражданин Израиля. Еще в школе у меня вызвала сомнение фраза Владимира Ленина о том, что кухарка может управлять государством. Может, поэтому меня и не приняли в пионеры. Максимум, на что меня хватает, — это на кухонные разговоры. До тех пор, пока не начинает подгорать мясо.
— В какой ситуации вы снова могли бы начать бизнес в России?
— В той повестке дня, которая сегодня сформировалась в России, я участвовать не могу ни при каких условиях. Должна быть повестка созидания, уважения к человеку, признания частной собственности и желания обсуждать, что мы оставим после себя детям. Вот если это все станет реальностью, то я буду первым, кто приедет к вам с мангалом. Я не хочу ни с кем мериться яйцами, выяснять, у кого круче «Мерседес», яхта или лодка. Я не осуждаю этих людей, просто не готов в этом участвовать. Ни с одной, ни с другой стороны.
— Настрой у других русских, которые занимаются бизнесом в Лондоне, похожий?
— Обычно те люди, которые хотят инвестировать, об этом не говорят. Также не говорят о патриотизме, о любви к России. Когда ситуация изменится, то большое количество людей, не только русских, будут трудиться и делать Россию лучше.
при участии Дениса Пузырева
Подписаться на:
Сообщения (Atom)